Сергей Колчин. Постмодернизм в жилых пространствах. Часть I

Архитектор Сергей Колчин со своей профессией определился с ранних лет. Своей главной задачей в отношениях с клиентами считает понять образ мыслей заказчика, чтобы предложить ему нетривиальное решение. О взглядах на современную архитектуру и дизайн, стереотипах восприятия черного цвета в интерьере и принципах работы с освещением руководителя архитектурного бюро Le Atelier читайте в первой части нашего интервью.

Сергей Колчин о бюро Le Atelier

– Сергей, архитектура – это, с одной стороны, очень увлекательная, разносторонняя и, что самое главное, нужная сфера деятельности, но с другой, – требующая глубоких знаний, подготовки и ответственности. Скажите, почему Вы выбрали именно эту профессию?

– Я выбрал архитектуру очень давно, лет, наверное, в 12 или в 11. В принципе, все люди, которые выбирают архитектуру, за исключением отдельных персонажей, выбрали ее очень рано. Это такая специфика. Во-первых, надо обладать какими-то базовыми навыками – должны быть определенные способности к рисованию. Нужно ходить в художественную школу, поэтому ты должен с ранних лет решить, что будешь архитектором. Для того, чтобы поступить в архитектурный институт, нужно очень долго готовиться – сначала не очень серьезно, а за два года до поступления уже по-настоящему, с преподавателем, который будет тебя готовить. А почему именно я решил? Потому что, прежде всего, у меня были книги дома, посвященные зарубежной архитектуре. Моя мама – любитель покупать разные книги, например, альбомы по искусству, и я очень любил их смотреть. К тому же я умел рисовать. Когда у меня встал выбор «а что, собственно, я хочу делать?», я решил, что пойду в архитектурный институт. Пошел, поступил и стал архитектором.

– Сейчас Вы руководите архитектурным бюро le Atelier. С чего началась Ваша частная практика?

– Началось все очень просто. Сначала мы были российско-люксембургским партнерством. Была одна люксембургская компания, которая хотела сделать российское представительство. Тогда вместе со мной там работала моя жена, Настя. В какой-то момент мы решили, что нам нужно от этой компании отделиться. И отделились. Мы поняли, что у нас расходятся представления о том, что следует делать – хотели делать намного более высокого качества архитектуру, чем это нужно было люксембуржцам. Поэтому все время возникал диссонанс: им нужно было что-то незамысловатое, а мы хотели делать очень замысловатое. И когда мы делали незамысловатое – нам было плохо, а наоборот – было плохо им. Поскольку была ситуация, в которой всегда было кому-то плохо, мы поняли, что эту ситуацию нужно «разрубить». И мы «разрубили», став российским офисом. А параллельно с этим у нас были российские проекты: одна квартира и один маленький дом, в последствии ставший даже знаменитым. За этот дом нам дали несколько премий, хотя он непритязательный и недорогой, но с очень интересным пространством внутри. Он опубликовался во многих крупных международных изданиях, в общем это был по всем признакам успех. После этого дома, кстати, к нам стали приходить клиенты. Это история про то, что очень малыми ресурсами сделан очень эффектный интересный проект. Этот проект для нас был очень важным.

– Кто работает в команде Le Atelier?

– Сейчас в бюро работает помимо меня 3 сотрудника и это настоящая команда мечты. И хотя человек немного, но количество проектов, которые мы делаем и ежегодно завершаем – довольно велико. Мы делаем это как студия с десятью сотрудниками.

– Какие проекты для вас являются более приоритетными: жилые или коммерческие?

– Основным нашим направлением являются частные дома. И я очень надеюсь, что в течение пары лет у нас будет портфель, состоящий на 100% из частных индивидуальных проектов.

– Известно, что сегодня, чтобы получать новые заказы от клиентов, нужно, прежде всего, хорошо себя зарекомендовать на рынке. По какому принципу к вам приходят заказчики?

– Они нас находят по довольно большому количеству постоянных публикаций. Мы стараемся все наши проекты опубликовать как можно в больших местах. Изначально сделаешь какое-то усилие с проектом, а потом он сам «расходится». Например, сейчас у нас есть такой проект – квартира на Большой Пироговской. Его будут публиковать в Китае в книге по архитектуре на мандаринском языке (на севернокитайском – Прим. ред.). Эта же квартира вошла в лонг-лист премии Archdaily «living of the year 2018» – серьезная премия. Мы сделали отличную квартиру, сфотографировали ее и предложили нескольким журналам опубликовать. Далее эта квартира публиковалась в Италии, в Чили, во Франции, в Германии. Это все были онлайн-публикации и одна офлайн в России.

– А как у вас строится работа клиентами? Вы все делаете совместно или заказчик в проектировании не участвует?

– Суть в том, что с одной стороны, есть техническое задание – то, с чем человек к тебе приходит. Но это техническое задание зачастую сформировано под влиянием кругозора человека, который может быть очень широк. Но этот человек мог видеть в 1000 раз меньше, чем ты, – например, картинок по интерьеру или архитектуре. Наша задача состоит в том, чтобы «увидеть» запрос – не то, что человек говорит, а то, почему он это говорит. То есть почему он хочет сделать именно так. И когда мы это понимаем, мы можем ответить на его глубинный запрос сотнями разных способов так, как это устроит и нас и заказчика. Мы никогда не идем на решение, которое нам не нравится.

– Каков конечный результат от такой практики? Что говорят клиенты?

– В конечном счете человек остается очень доволен, потому что мы не убеждаем, а всегда находим какие-то точки, в которых мы оба согласны. Это зачастую занимает небольшое количество времени, хотя мы можем перебрать очень много вариантов. Как правило, тот ответ на запрос, который получается в результате нравится всем, потому как другим невиданным ранее клиенту способом мы ответили на то, с чем он пришел изначально.

– Ваши работы характеризуются простыми формами и линиями, необработанными отделочными материалами, лаконичной цветовой палитрой, малым количеством мебели и аксессуаров. Можно ли сказать, что вы работаете в минимализме?

– Мы не занимаемся минимализмом. Минимализм – это что-то такое, что делает Клаудио Сильвестрин. Это история про нечто медитативное – очень простой ответ на поставленный вопрос. Условно говоря, когда в пустом белом пространстве у вас идеально, с точки зрения зрителя, размещается прямоугольник фантастического цвета, который определенным образом «играет» на солнце – это минимализм. Иным образом, это когда ты очень малыми средствами добиваешься феерического результата. У нас же – немного другое.

– Как в таком случае можно определить ваш стиль в архитектуре и дизайне?

– Я думаю, это не стиль, мы восходим к формообразованию, скорее. В целом, как и все, что сейчас происходит в мире, мы занимается постмодернистской практикой. Например, мы не используем орнаменты 18-го века, лепнину, хотя лепнина может быть разной. Вопрос в том, как ты с этим работаешь и как это осмысляешь. Сейчас никто не работает в определенных стилях, работать в каких-то стилях странно, потому что все, что сейчас есть – это постмодернизм. При этом каждый использует свой определенный словарь и делает свои комбинации. Мы на данном этапе работаем только со словарем 20-го и 21-го веков.

– А с чем связан такой подход? Ведь несмотря на современные стандарты жизни, многие обращаются к классическим принципам и элементам в архитектуре и дизайне как к эталону с точки зрения истории развития стилей

– На данный момент мы чувствуем так, этот словарь нам не понятен. Мы не можем говорить на неизвестном для нас языке, у нас будет не очень хорошо получаться. Поэтому люди к нам приходят с определенным запросом. У нас при этом всегда есть определенный юмор, какая-то находка и т.д. Мы переосмысляем все задачи и находим интересные решения. Есть огромное количество людей, которые так не делают, а делают по-другому – пышно, более орнаментально, более декоративно. Мы тоже делаем декоративно, просто декоративность у нас специфическая. Мы умеем так и это хорошо. Так немного кто умеет. Классические вещи тоже не много кто умеет делать. Мы вообще не умеем, не видим, не чувствуем и нас такие предметы не окружают.

– Планируете ли вы развиваться дальше только в своем направлении или видите перспективы в чем-то новом для вас?

– На самом деле мы эволюционируем. Если брать наши последние проекты, которые мы даже еще нигде не публиковали, то они более эклектичны, что ли. Если изначально мы шли от совсем модернистского пуризма, то сейчас это уже более свободные решения.

Разнообразие цветов в проектах

– Можно отметить, что вы используете очень много ярких акцентов, например, желтый, фиолетовый, синий цвета. Как вы выбираете цветовую гамму для каждого проекта? Это исходит от пожеланий клиента, модных тенденций или чего-то еще?

– Бывает такое, что люди говорят: «мы сильно не любим синий», но при этом они также говорят: «мы любим цвет дуба». И мы пробуем все, что сочетается с дубом, кроме синего, например. Находим ограниченное количество сочетаний, далее эти сочетания подстраиваем под то, с чем нам интересно работать. Цвет – это определенный конфликт, который хочешь обозначить. Есть момент, когда интересно обозначить этот конфликт, а есть, когда неинтересно. Например, в той же квартире на Большой Пироговской нам интересен был конфликт изумрудного с фиолетовым и черным. И мы его обозначили. Но в следующий раз нам это будет уже неинтересно.

– В одном вашем проекте – квартире на Щукинской есть кухня, полностью оформленная в черном цвете. Скажите, есть ли какие-то секреты того, как правильно использовать черный цвет в интерьере? Ведь говорят, что черный угнетает и «съедает» пространство

– Есть самый главный секрет использования черного цвета в интерьере – это отсутствие страха перед ним. Черный цвет абсолютно прекрасен, его вообще не нужно бояться. Мы сейчас построили один дом, он полностью черный снаружи и там очень много черного внутри. Когда мы сказали заказчику, что черного будет много, он сначала отказывался от такого решения. Но потом все были приятно удивлены результатом. Я не знаю, откуда взялось утверждение о том, что черный цвет угнетает – он не угнетает. Что действительно важно, так это то, что при черном цвете нужно больше света. Как свет распространяется? Если светильник висит над столом, то свет сначала «приходит» на стол, потом от стола отражается, потом отражается от потолка, от стола и т.д. Если, например, стол белый и потолок белый, то количество света, которое «пришло» на стол, затем к потолку и, соответственно, вернулось на стол будет больше. А если что-то из этого будет черным, то количество фотонов, которые вернуться от черного, будет намного меньше. И это действительно имеет место быть. Важно, чтобы было достаточное количество источников света, направленных на рабочую поверхность.

– Вы могли бы дать несколько советов насчет того, как при помощи черного цвета можно зрительно изменить пространство?

– Черный цвет имеет свойство исчезать и в этом его великая сила. Есть такое поверье: «если вы хотите сделать так, чтобы комната у вас казалась большой – делайте ее белой», – это полная ерунда. Если вы хотите, чтобы ваша комната казалась большой, сделайте в ней черный потолок, а еще лучше градиентом, чтобы снизу было белое, а сверху – черное; повесьте светильник так, чтобы потолок не был вообще виден – отсекался полностью сверху. Тогда вам будет казаться, что ваша комната – большая, с высоким потолком. А если вы просто все сделаете черным и поставите стол в центре, засветите его направленным светом, то вы ничего не будете видеть кроме этого стола. И все вокруг вам будет казаться бесконечностью. Это то, чем сейчас пользуются все рестораны – делают черный потолок с коммуникациями, спущенные сверху светильники и свет только внизу.

– То есть стереотип о том, что в маленьких пространствах черный цвет использовать не рекомендуется себя не оправдывает?

– Все верно. Наоборот, черный цвет отдаляет, а белый приближает. Поэтому нет ничего более странного, чем маленькую комнату покрасить в белый цвет. Главный секрет в том, что нужно много света, но его везде должно быть много. А черный цвет – это безусловно прекрасно.

Освещение, как один из главных акцентов в интерьере

– Помимо цвета, освещение также играет большую роль в интерьере, оказывая влияние на настроение человека, его психологическое состояние. От чего следует отталкиваться при выстраивании света в интерьере?

– Вопрос в том, как ты чувствуешь в помещении границы. В зависимости от того, как ты их чувствуешь, так надо работать со светом. Я, например, вообще не очень люблю потолочный свет. Допустим, если пространство с огромным потолком, то мне нравится, когда этот потолок находится полностью в темноте. Можно сделать освещение только снизу. Тогда возникает ощущение того, что ты не видишь границ. А если свет на потолке, то этот светящийся потолок будет восприниматься как граница.

– А при проектировании естественного освещения что важно учитывать? Можно ли повлиять на его качество и количество в интерьере?

– Если мы говорим про дизайн интерьера, то мы мало что можем с этим сделать. Если мы говорим про проектирование с нуля, то у нас есть специальный этап, когда мы полностью моделируем объем здания, ориентируясь по ситуации солнца в той местности, где оно находится. Есть много программ, которые позволяют это сделать. Мы смотрим, в какой момент и куда солнце приходит, откуда оно уходит. Таким образом моделируем окна. Например, специально для того, чтобы пришло западное солнце, мы делаем такую форму, которая позволяет это западное солнце пустить. Или восточное солнце: чтобы его можно было увидеть, иногда мы меняем всю форму здания.

– Каковы ваши рекомендации в отношении светодизайна в интерьере?

– Что дает, например, ощущение больничного света? Это монотонная залитость – то, чего на 100% следует избегать. Свет в любом случае должен быть акцентным. Где-то должно быть темно, где-то очень светло, где-то не очень светло. Эти моменты крайне важны. Почему все любят свет, который находится непосредственно над столом? Такой свет исключает окружающее и акцентирует людей друг на друге. Главная фишка насчет света в том, что он не должен быть монотонным.

– В любом интерьере?

– Я думаю, что да, если нет задачи сделать производственный цех или концертный зал. Когда мы говорим про жилье, то абсолютно точно не надо делать так, чтобы ты включил свет и у тебя все залилось. Смысла в этом, по-моему, никакого нет. Ничего страшного, если ты, например, из светлой комнаты выйдешь в какое-то не очень освещенное место, а потом пойдешь снова в освещенное, чтобы у тебя менялось ощущение пространства.

P.S. Во второй части интервью архитектор расскажет о своем подходе в работе с отделочными материалами, интересе к геометрическим узорам, о преимуществах заказной мебели, а также своих предпочтениях в выборе керамической плитки и целях ее использования в своих проектах.